БРЮСОВ Валерий | Поэзия серебряного века | Антология Нефертити

Валерий БРЮСОВ

[Между двойною бездной...]
Я люблю тебя и небо, только небо и тебя,
Я живу двойной любовью, жизнью я дышу, любя.
В светлом взоре - бесконечность:
бесконечность милых глаз.
В светлом взоре - беспредельность:
небо, явленное в нас.

Мучительный дар
Мучительный дар даровали мне боги,
Поставив меня на таинственной грани.
И вот я блуждаю в безумной тревоге,
И вот я томлюсь от больных ожиданий.
Нездешнего мира мне слышатся звуки,
Шаги эвменид и пророчества ламий...
Но тщетно с мольбой простираю я руки,
Невидимо стены стоят между нами.
Земля мне чужда, небеса недоступны,
Мечты навсегда, навсегда невозможны.
Мои упованья пред миром преступны,
Мои вдохновенья пред небом ничтожны!

Мир N измерений
Высь, ширь, глубь. Лишь три координаты.
Мимо них где путь? Засов закрыт.
С Пифагором слушай сфер сонаты,
Атомам дли счет, как Демокрит.
Путь по числам? - Приведет нас в Рим он
(Все пути ума ведут туда!)
То же в новом - Лобачевский, Риман,
Та же в зубы узкая узда!
Но живут, живут в N измереньях
Вихри воль, циклоны мыслей, те,
Кем смешны мы с нашим детским зреньем,
С нашим шагом по одной черте!
Наши солнца, звезды, все в пространстве,
Вся безгранность, где и свет бескрыл,
Лишь фестон в том праздничном убранстве,
Чем их мир свой гордый облик скрыл.
Наше время - им чертеж на плане.
Вкось глядя, как мы скользим во тьме,
Боги те тщету земных желаний
Метят снисходительно в уме.

[Мы]
В мире широком, в мире шумящем
Мы - гребень встающей волны.
Странно и сладко жить настоящим,
Предчувствием песни полны.

[Отрады]
Знаю я сладких четыре отрады.
Первая - радость в сознании жить.
Птицы, и тучи, и призраки - рады,
Рады на миг и для вечности быть.
Радость вторая - в огнях лучезарна!
Строфы поэзии - смысл бытия.
Тютчева песни и думы Верхарна,
Вас, - поклоняясь, - приветствую я.
Третий восторг - то восторг быть любимым,
Ведать бессменно, что ты не один.
Связаны, скованы словом незримым,
Двое летим мы над страхом глубин.
Радость последняя - радость предчувствий,
Знать, что за смертью есть мир бытия.
Сны совершенства! в мечтах и в искусстве
Вас, - поклоняясь, - приветствую я.

[Работа]
Единое счастье - работа,
В полях, за станком, за столом, -
Работа до жаркого пота,
Работа без лишнего счета, -
Часы за упорным трудом!

Сеятель
Я сеятеля труд, упорно и сурово,
Свершил в краю пустом,
И всколосилась рожь на нивах; время снова
Мне стать учеником.
От шума и толпы, от славы и приветствий,
Бегу в лесной тайник,
Чтоб снова приникать, как в отдаленном детстве,
К тебе, живой родник!
Чтоб снова испытать раздумий одиноких
И огненность и лед,
И встретить странных грез, стокрылых и стооких,
Забытый хоровод.
О радость творчества, свободного, без цели,
Ко мне вернешься ты!
Мой утомленный дух проснется в колыбели
Восторженной мечты!
Вновь, как Адам в раю, неведомым и новым
Весь мир увижу я,
И буду заклинать, простым и вещим словом,
Все тайны бытия!

[Халдейский пастух]
Божественный пастух! среди тиши и мрака
Ты слышал имена, ты видел горний свет:
Ты первый начертал пути своих планет,
Нашел названия для знаков Зодиака.
«Я бы умер с тайной радостью...»
Я бы умер с тайной радостью
В час, когда взойдет луна.
Овевает странной радостью
Тень таинственного сна.
Беспредельным далям преданный,
Там, где меркнет свет и шум,
Я покину круг изведанный
Повторенных слов и дум.
Грань познания и жалости
Сердце вольно перейдет,
В вечной бездне, без усталости
Будет плыть вперед, вперед.
И все новой странной сладостью
Овевает призрак сна...
Я бы умер с тайной радостью
В час, когда взойдет луна.